Всем привет – с вами снова Юля на Ютуб-канале THEWATCH! Пока мы ожидаем возобновления поставок, я решила подготовить серию видео о важных и интересных моментах в истории часов.
И сегодня я начну с действительно эпохального события, которое происходило в течение определенного периода времени - в часовом мире оно получило название "кварцевая революция" или "кварцевый кризис". И очень сильно оно затронуло в первую очередь швейцарскую часовую промышленность.
Такое триггерное событие, которое сразу же вызывает устойчивые ассоциации с кварцевым кризисом - это релиз первых часов с кварцевым механизмом. Но вся эта история происходила не одномоментно, а была растянута во времени и имела разные ответвления, о которых я планирую вам рассказать.
Итак, общеизвестный факт заключается в том, что 25 декабря 1969 года японский производитель Seiko выпустил первые кварцевые часы Seiko Astron, полностью изменившие индустрию. Конечно, на тот момент это были не привычные для современности недорогие кварцевые часы, а совершенно новейшая технология. Более того, Astron был сделан из золота и еще стоил примерно 450 000 японских йен. На минуточку, эквивалент стоимости Тойоты Королла. Несмотря на цену и лимит в 100 штук, все Астроны, конечно, разобрали.
Но нужно понимать, что в швейцарской индустрии тревожные звоночки появились гораздо раньше – например, в 1949 году, когда американский бренд Timex обеспечил массовый выпуск недорогих часов. Оборот компании за 20 лет достиг цифры 22 миллиона экземпляров в год. Затем появилась конкуренция со стороны японских производителей, которые к 1959 году смогли укрепить свои позиции на внутреннем рынке Японии и выйти наконец на международную арену с качественным продуктом.
Также появлялись гибридные варианты - например, в 1957 году Hamilton презентовали часы Electric 500, которые не имели пружины, а колебания баланса создавал электродвигатель с подвижной катушкой. Однако механизм сам по себе был довольно хрупким и практически не ремонтопригодным, а точность была такая же, как у обычной механики.
Еще один пример гибридной технологии - часы Bulova Accutron, с камертоном вместо колеса баланса, вибрировавшего 360 раз в секунду. Стрелка в Аккутроне передвигалась гораздо плавнее, чем в механике – практически без рывков, благодаря очень высокой частоте камертона.
Однако сильный толчок к срочным действиям швейцарская промышленность получила, когда стало известно об исследованиях Seiko, связанных с кварцевым механизмом. Тогда Швейцария пришла в себя и создала в 1962 году Центр электронного часового дела. Seiko в настоящее время уже успели разработать кварцевые часы для домашнего использования.
К 1967 году успеха достигли и в швейцарском центре: на испытаниях в Обсерватории Невшателя швейцарский прототип по точности опередил японский на 0,001 секунды и вроде бы швейцарцы остались в выигрыше. Но они никак не воспользовались этим достижением, а вот Seiko – да.
Швейцарцы тоже планировали заняться массовым производством кварцевых моделей, но не рассчитали свои возможности и дороговизну предприятия в целом. Поэтому на выставке в Базеле в 1970 году свои калибры представили только Longines, Girard-Perregaux и работающие члены Центра электронного дела.
Параллельно с кварцевой происходила еще одна революция – с появлением электронных часов фактически появился новый способ отображения времени. До 1962 года понятие часов с электронным циферблатом не существовало. Потому что не существовало технологии, позволяющей отображать время таким образом. Первые светодиоды излучали только инфракрасный свет, но толку от этого было мало с точки зрения того, что вы не могли ничего увидеть в обычных условиях.
1962 ситуацию изменил: благодаря стараниям ученого Ника Холоньяка появился светодиод видимого света. Первыми изобрели красные светодиоды, отсюда и футуристические красные цифры в первых электронных часах Hamilton Pulsar. Их выпустили через 10 лет после открытия Холоньяка – в 1972 году.
Как Seiko Astron, Hamilton Pulsar засунули в корпус из золота, ценник был где-то соотносим с тем же Астроном – 2100 долларов. LED-дисплей не показывал время постоянно – чтобы его узнать, вам необходимо было нажать кнопку на боковой части корпуса. Батарейка садилась очень быстро. Но несмотря на все нюансы Hamilton Pulsar были настоящим хитом.
Немного позже, в 1973 году часовые производители начали использовать технологию LCD, благодаря которой время на дисплее отображалось уже постоянно, правда в первых моделях оно было слабым и не совсем читаемым. Интересно, что в первую фазу кварцевого кризиса спрос на LED был выше, чем на LCD, и параллельно спрос на электронные часы был значительно выше, чем на аналоговые.
В 1975 году более 50 компаний, среди которых были Motorola и Hewlett-Packard, продавали светодиодные часы в США. Создавалось впечатление, что господство электронных часов не победить. Однако проблемы с качеством и необходимость нажимать на кнопку, чтобы узнать время, повлекли за собой резкое снижение спроса. За этим последовал обвал цен и уже к 1980 году большинство компаний, продававших электронные LED-часы, прекратили деятельность.
Между тем производство LCD переместилось на восток – в Китай, Гонконг, Тайвань, Северную Корею и Сингапур. Цены также просели, плюс появился определенный имидж недорогих часов среднего качества – не говорю, что это плохо, просто не всем нравились электронные дисплеи, плюс не все ставили фактор цены на первое место. И здесь складывалась интересная ситуация – на сцену выходят кварцевые часы более высокого качества и более высокой ценовой категории. Именно здесь начинается конкуренция японского и швейцарского кварца.
В Японии все игроки часового рынка внедрили кварцевую технологию, но Seiko были самыми крупными и влиятельными (например, тогдашний Ситизен имел выручку, которая составляла четверть объемов продаж Seiko, а те же супер успешные Casio G-Shock появились все-таки позже).
Seiko не просто представили новую технологию миру и остановились на этом – они начали активно развивать ее. Более того, когда японские ритейлеры просили увеличить объем LED-часов, Seiko отказали им – исследования демонстрировали проблемы, с которыми столкнется потенциальный покупатель, поэтому Seiko инвестировали в LCD технологию, повышение стандартов качества и использование современного оборудования, параллельно развивая направление аналогового кварца.
Это был очень разумный подход, учитывая, что американские производители концентрировали внимание на электронных моделях и игнорировали аналоговые, а швейцарские наоборот почти не занимались электронными и сосредоточились на аналоговых. Такая комплексная стратегия сработала – к 1977 году Seiko стала крупнейшей в мире часовой компанией с точки зрения доходов, производившей почти 18 миллионов часов в год.
Однако одно дело оседлать кварцевую волну хоть большому, но все же одному производителю, а совсем другое сделать это всей индустрией с кучей разнокалиберных компаний, как в случае со Швейцарией.
В то время существовали две крупные швейцарские группы: SSIH, звездным брендом которой была Omega, и ASUAG, известный брендом Longines. Объем продаж обеих групп составлял 545 миллионов долларов (для сравнения у Seiko в тот же год было 700 миллионов, а американский Timex 475 миллионов долларов). Также было много маленьких независимых компаний, производивших часы из запчастей тысячи мелких неконсолидированных предприятий.
Однако и объединенные в группы, и независимые часовые компании испытывали на себе последствия падения продаж из-за нашествия кварца. Все понимали, что с этим нужно что-то делать, причем быстро. И здесь на сцене появляются два игрока: об одном вы, наверное, слышали, а вот относительно другого я не уверена. Итак, речь идет о Николасе Хайеке и Эрнесте Томке. Именно им представился случай провести столь необходимые в перспективе, но в моменте болезненные реформы.
Первым стартовал Эрнест Томке. В 1978 году его наняла группа ASUAG для реструктуризации подразделения Ebauches SA, производившего запчасти и механизмы для всех 16 брендов, входивших в консорциум. Впоследствии он стал известен под названием ETA. Томкое сократил производственные затраты, почти в 3 раза уменьшил количество персонала и ускорил переход на производство кварцевых механизмов.
В то же время начинаются гонки по новому интересному критерию - кто из производителей сделает тончайшие кварцевые часы. Первым стартует Citizen с толщиной 4,8 мм, его перебивает Seiko с толщиной 2,5 мм. И здесь неожиданно ETA есть чем ответить – они представляют часы Delirium толщиной 1,98 мм. Впоследствии ETA выпустит еще несколько Делириумов, в которых толщина снизится до рекордных 0,98 мм. Почему это важно? Это демонстрировало мастерство швейцарцев в сфере кварцевых технологий и возможность конкурировать с японскими производителями.
К сожалению, этого было мало. Ряд швейцарских банков был вынужден вливать деньги, чтобы уберечь от краха третью по размеру индустрию Швейцарии, работавшую на экспорт. Это были колоссальные и рискованные расходы, и теперь банки решили обратиться за помощью в консалтинговое бюро Николаса Хайека. Задача была не из легких – придумать план спасения часовой индустрии.
В 1983 году Хайек принял радикальное решение – он объединил две существующие группы в одну компанию и разделил бренды и производственные подразделения. Теперь все производство было сконцентрировано в ETA, брендовые подразделения занимались дизайном, маркетингом и продажами. Новая компания называлась SMH или Swiss Corporation for Microelectronics and Watchmaking. Сегодня мы знаем ее как Swatch Group.
Однако давайте сделаем шаг назад и вернемся к часам Delirium. Оказалось, что после успехов первых Делириумов команда инженеров во главе с Эрнестом Томке начала работу над секретным проектом. Его основной целью было создание массовых кварцевых часов: так швейцарцы могли вернуть долю в низком ценовом сегменте, которую они потеряли с появлением кварца. Чтобы сэкономить на расходах и сделать бюджетные часы, ETA сделали пластиковый корпус и убрали нижнюю пластину механизма, прикрепив детали к задней крышке.
Но в этом плане был один существенный недостаток – на реализацию снова требовались деньги, а вот швейцарские банки уже устали их давать. Именно здесь в игру вступил Николас Хайеек и получил кэш на амбициозный проект – так в 1983 году появились часы Swatch, те самые, которые спасли швейцарскую часовую индустрию от краха.
Чтобы не разбрасываться голословными заявлениями, вот вам несколько фактов. Доля швейцарских компаний на мировом рынке на 1970 год составила 83%, а к 1983 году обвалилась до 15%. Из 1618 производителей выжили всего 681. Производство швейцарских часов в период с 1974 по 1983 год упало с 96 миллионов единиц до 45 миллионов, то есть более чем в 2 раза. Число рабочих мест в часовой индустрии уменьшилось почти втрое - с 90 000 до 30 000. Кроме того, пострадала и национальная гордость – несколько столетий страна была синонимом настоящего часового искусства.
Однако всего через 2 года после запуска Swatch производство выросло до 60 миллионов, а 80% экспорта швейцарских часов составляли кварцевые модели, 42% из которых в пластиковом корпусе. Швейцарский Феникс восстал из пепла.
Кварцевая технология продолжила развиваться: появились механизмы Citizen Eco-Drive, Seiko Solar и Casio Tough Solar, которые использовали для работы аккумулятора солнечную энергию. Seiko Kinetic, в которых кинетическая энергия превращалась в электрическую. Citizen с радиосинхронизацией, получающие сигналы от 6 станций по всему миру, Seiko Astron, в которых есть синхронизация со спутниками с помощью GPS. Отдельная тема - высокоточный технологический кварц, который можно найти в Grand Seiko, Breitling, Citizen, Bulova.
С годами доля кварца все росла и росла, многие в ближайшей перспективе даже предрекали смерть механических часов. НО. В последнее время можно наблюдать новый виток внимания к механике, которая все же продолжает олицетворять часовое искусство, с которого все начиналось. Кто знает, имели бы мы сейчас такое отношение к механике, если бы не все эти испытания, которые прошла часовая индустрия. Эпическое сражение с кварцевыми часами закончилось и теперь механика и кварц сосуществуют в одном пространстве. Однако смотрите как оно бывает – при определенных обстоятельствах империи и гегемонии, которые строились веками, можно разрушить довольно быстро.
Как обычно, спасибо, что досмотрели этот выпуск до конца. И, надеюсь, вам было интересно погрузиться в эпоху кварцевого кризиса и наблюдать за всеми перипетиями в индустрии наручных часов – от стремительного падения до потрясающего возрождения. Времена сейчас такие, что точно обещать не буду, но надеюсь новый выпуск будет где-то через две недели. Слава Украине и до встречи.
Но нужно понимать, что в швейцарской индустрии тревожные звоночки появились гораздо раньше – например, в 1949 году, когда американский бренд Timex обеспечил массовый выпуск недорогих часов. Оборот компании за 20 лет достиг цифры 22 миллиона экземпляров в год. Затем появилась конкуренция со стороны японских производителей, которые к 1959 году смогли укрепить свои позиции на внутреннем рынке Японии и выйти наконец на международную арену с качественным продуктом.
Также появлялись гибридные варианты - например, в 1957 году Hamilton презентовали часы Electric 500, которые не имели пружины, а колебания баланса создавал электродвигатель с подвижной катушкой. Однако механизм сам по себе был довольно хрупким и практически не ремонтопригодным, а точность была такая же, как у обычной механики.
Еще один пример гибридной технологии - часы Bulova Accutron, с камертоном вместо колеса баланса, вибрировавшего 360 раз в секунду. Стрелка в Аккутроне передвигалась гораздо плавнее, чем в механике – практически без рывков, благодаря очень высокой частоте камертона.
Однако сильный толчок к срочным действиям швейцарская промышленность получила, когда стало известно об исследованиях Seiko, связанных с кварцевым механизмом. Тогда Швейцария пришла в себя и создала в 1962 году Центр электронного часового дела. Seiko в настоящее время уже успели разработать кварцевые часы для домашнего использования.
К 1967 году успеха достигли и в швейцарском центре: на испытаниях в Обсерватории Невшателя швейцарский прототип по точности опередил японский на 0,001 секунды и вроде бы швейцарцы остались в выигрыше. Но они никак не воспользовались этим достижением, а вот Seiko – да.
Швейцарцы тоже планировали заняться массовым производством кварцевых моделей, но не рассчитали свои возможности и дороговизну предприятия в целом. Поэтому на выставке в Базеле в 1970 году свои калибры представили только Longines, Girard-Perregaux и работающие члены Центра электронного дела.
Параллельно с кварцевой происходила еще одна революция – с появлением электронных часов фактически появился новый способ отображения времени. До 1962 года понятие часов с электронным циферблатом не существовало. Потому что не существовало технологии, позволяющей отображать время таким образом. Первые светодиоды излучали только инфракрасный свет, но толку от этого было мало с точки зрения того, что вы не могли ничего увидеть в обычных условиях.
1962 ситуацию изменил: благодаря стараниям ученого Ника Холоньяка появился светодиод видимого света. Первыми изобрели красные светодиоды, отсюда и футуристические красные цифры в первых электронных часах Hamilton Pulsar. Их выпустили через 10 лет после открытия Холоньяка – в 1972 году.
Как Seiko Astron, Hamilton Pulsar засунули в корпус из золота, ценник был где-то соотносим с тем же Астроном – 2100 долларов. LED-дисплей не показывал время постоянно – чтобы его узнать, вам необходимо было нажать кнопку на боковой части корпуса. Батарейка садилась очень быстро. Но несмотря на все нюансы Hamilton Pulsar были настоящим хитом.
Немного позже, в 1973 году часовые производители начали использовать технологию LCD, благодаря которой время на дисплее отображалось уже постоянно, правда в первых моделях оно было слабым и не совсем читаемым. Интересно, что в первую фазу кварцевого кризиса спрос на LED был выше, чем на LCD, и параллельно спрос на электронные часы был значительно выше, чем на аналоговые.
В 1975 году более 50 компаний, среди которых были Motorola и Hewlett-Packard, продавали светодиодные часы в США. Создавалось впечатление, что господство электронных часов не победить. Однако проблемы с качеством и необходимость нажимать на кнопку, чтобы узнать время, повлекли за собой резкое снижение спроса. За этим последовал обвал цен и уже к 1980 году большинство компаний, продававших электронные LED-часы, прекратили деятельность.
Между тем производство LCD переместилось на восток – в Китай, Гонконг, Тайвань, Северную Корею и Сингапур. Цены также просели, плюс появился определенный имидж недорогих часов среднего качества – не говорю, что это плохо, просто не всем нравились электронные дисплеи, плюс не все ставили фактор цены на первое место. И здесь складывалась интересная ситуация – на сцену выходят кварцевые часы более высокого качества и более высокой ценовой категории. Именно здесь начинается конкуренция японского и швейцарского кварца.
В Японии все игроки часового рынка внедрили кварцевую технологию, но Seiko были самыми крупными и влиятельными (например, тогдашний Ситизен имел выручку, которая составляла четверть объемов продаж Seiko, а те же супер успешные Casio G-Shock появились все-таки позже).
Seiko не просто представили новую технологию миру и остановились на этом – они начали активно развивать ее. Более того, когда японские ритейлеры просили увеличить объем LED-часов, Seiko отказали им – исследования демонстрировали проблемы, с которыми столкнется потенциальный покупатель, поэтому Seiko инвестировали в LCD технологию, повышение стандартов качества и использование современного оборудования, параллельно развивая направление аналогового кварца.
Это был очень разумный подход, учитывая, что американские производители концентрировали внимание на электронных моделях и игнорировали аналоговые, а швейцарские наоборот почти не занимались электронными и сосредоточились на аналоговых. Такая комплексная стратегия сработала – к 1977 году Seiko стала крупнейшей в мире часовой компанией с точки зрения доходов, производившей почти 18 миллионов часов в год.
Однако одно дело оседлать кварцевую волну хоть большому, но все же одному производителю, а совсем другое сделать это всей индустрией с кучей разнокалиберных компаний, как в случае со Швейцарией.
В то время существовали две крупные швейцарские группы: SSIH, звездным брендом которой была Omega, и ASUAG, известный брендом Longines. Объем продаж обеих групп составлял 545 миллионов долларов (для сравнения у Seiko в тот же год было 700 миллионов, а американский Timex 475 миллионов долларов). Также было много маленьких независимых компаний, производивших часы из запчастей тысячи мелких неконсолидированных предприятий.
Однако и объединенные в группы, и независимые часовые компании испытывали на себе последствия падения продаж из-за нашествия кварца. Все понимали, что с этим нужно что-то делать, причем быстро. И здесь на сцене появляются два игрока: об одном вы, наверное, слышали, а вот относительно другого я не уверена. Итак, речь идет о Николасе Хайеке и Эрнесте Томке. Именно им представился случай провести столь необходимые в перспективе, но в моменте болезненные реформы.
Первым стартовал Эрнест Томке. В 1978 году его наняла группа ASUAG для реструктуризации подразделения Ebauches SA, производившего запчасти и механизмы для всех 16 брендов, входивших в консорциум. Впоследствии он стал известен под названием ETA. Томкое сократил производственные затраты, почти в 3 раза уменьшил количество персонала и ускорил переход на производство кварцевых механизмов.
В то же время начинаются гонки по новому интересному критерию - кто из производителей сделает тончайшие кварцевые часы. Первым стартует Citizen с толщиной 4,8 мм, его перебивает Seiko с толщиной 2,5 мм. И здесь неожиданно ETA есть чем ответить – они представляют часы Delirium толщиной 1,98 мм. Впоследствии ETA выпустит еще несколько Делириумов, в которых толщина снизится до рекордных 0,98 мм. Почему это важно? Это демонстрировало мастерство швейцарцев в сфере кварцевых технологий и возможность конкурировать с японскими производителями.
К сожалению, этого было мало. Ряд швейцарских банков был вынужден вливать деньги, чтобы уберечь от краха третью по размеру индустрию Швейцарии, работавшую на экспорт. Это были колоссальные и рискованные расходы, и теперь банки решили обратиться за помощью в консалтинговое бюро Николаса Хайека. Задача была не из легких – придумать план спасения часовой индустрии.
В 1983 году Хайек принял радикальное решение – он объединил две существующие группы в одну компанию и разделил бренды и производственные подразделения. Теперь все производство было сконцентрировано в ETA, брендовые подразделения занимались дизайном, маркетингом и продажами. Новая компания называлась SMH или Swiss Corporation for Microelectronics and Watchmaking. Сегодня мы знаем ее как Swatch Group.
Однако давайте сделаем шаг назад и вернемся к часам Delirium. Оказалось, что после успехов первых Делириумов команда инженеров во главе с Эрнестом Томке начала работу над секретным проектом. Его основной целью было создание массовых кварцевых часов: так швейцарцы могли вернуть долю в низком ценовом сегменте, которую они потеряли с появлением кварца. Чтобы сэкономить на расходах и сделать бюджетные часы, ETA сделали пластиковый корпус и убрали нижнюю пластину механизма, прикрепив детали к задней крышке.
Но в этом плане был один существенный недостаток – на реализацию снова требовались деньги, а вот швейцарские банки уже устали их давать. Именно здесь в игру вступил Николас Хайеек и получил кэш на амбициозный проект – так в 1983 году появились часы Swatch, те самые, которые спасли швейцарскую часовую индустрию от краха.
Чтобы не разбрасываться голословными заявлениями, вот вам несколько фактов. Доля швейцарских компаний на мировом рынке на 1970 год составила 83%, а к 1983 году обвалилась до 15%. Из 1618 производителей выжили всего 681. Производство швейцарских часов в период с 1974 по 1983 год упало с 96 миллионов единиц до 45 миллионов, то есть более чем в 2 раза. Число рабочих мест в часовой индустрии уменьшилось почти втрое - с 90 000 до 30 000. Кроме того, пострадала и национальная гордость – несколько столетий страна была синонимом настоящего часового искусства.
Однако всего через 2 года после запуска Swatch производство выросло до 60 миллионов, а 80% экспорта швейцарских часов составляли кварцевые модели, 42% из которых в пластиковом корпусе. Швейцарский Феникс восстал из пепла.
Кварцевая технология продолжила развиваться: появились механизмы Citizen Eco-Drive, Seiko Solar и Casio Tough Solar, которые использовали для работы аккумулятора солнечную энергию. Seiko Kinetic, в которых кинетическая энергия превращалась в электрическую. Citizen с радиосинхронизацией, получающие сигналы от 6 станций по всему миру, Seiko Astron, в которых есть синхронизация со спутниками с помощью GPS. Отдельная тема - высокоточный технологический кварц, который можно найти в Grand Seiko, Breitling, Citizen, Bulova.
С годами доля кварца все росла и росла, многие в ближайшей перспективе даже предрекали смерть механических часов. НО. В последнее время можно наблюдать новый виток внимания к механике, которая все же продолжает олицетворять часовое искусство, с которого все начиналось. Кто знает, имели бы мы сейчас такое отношение к механике, если бы не все эти испытания, которые прошла часовая индустрия. Эпическое сражение с кварцевыми часами закончилось и теперь механика и кварц сосуществуют в одном пространстве. Однако смотрите как оно бывает – при определенных обстоятельствах империи и гегемонии, которые строились веками, можно разрушить довольно быстро.
Как обычно, спасибо, что досмотрели этот выпуск до конца. И, надеюсь, вам было интересно погрузиться в эпоху кварцевого кризиса и наблюдать за всеми перипетиями в индустрии наручных часов – от стремительного падения до потрясающего возрождения. Времена сейчас такие, что точно обещать не буду, но надеюсь новый выпуск будет где-то через две недели. Слава Украине и до встречи.
Фанат часов и автор блога Юля